Аналогичный мир - 4 (СИ) - Страница 197

197

И так он разоспался, что проснулся только когда из-за двери донеслось звонкое:

— Бутерброды, молоко, кефир, яички варёные…

Андрей зевнул, потянулся и замер, не услышав, а ощутив рядом чьё-то дыхание. И уже осторожно открыл глаза и повернулся набок. На соседнем диване сладко спали, повернувшись лицом к стене. Из-под одеяла виднелись тёмные с сильной проседью коротко стриженые волосы. Значит, в Демировске подсели, а он и не чухнулся. Хреново. Но поправимо. Андрей под одеялом Бесшумно перебрался в конец дивана и сдёрнул с вешалки свою рубашку. Ноги у него меньше пострадали. Надев рубашку, он уже спокойно откинул одеяло и натянул джинсы, нашарил ступнями шлёпанцы и встал. Достал из-под подушки и сунул в карман джинсов кошелёк. Всё, кажется, не разбудил.

Андрей неслышно откатил дверь и выглянул в коридор. Полная женщина в белых халате и шапочке катила перед собой двухъярусный столик на колёсиках, певуче приговаривая:

— А вот булочки, бутерброды, молоко, кефирчик кому.

Увидев Андрея, она улыбнулась:

— С добрым утром, чего на завтрак желаете? А то и заказать можно.

Андрей взял молока, бутерброд с колбасой и булочку с изюмом. Всё ж таки деньгами особо сорить не стоит, кто знает, что и как там в Царьграде будет. Молоко было в высоком картонном стакане, запечатанном бумажной крышкой, а булочка и бутерброд на тоже картонных тарелочках с гофрированными краями. И за всё полтинник. Терпимо. Андрей поставил покупки на столик со своей стороны, расправил аккуратно одеяло и, захватив полотенце и бритвенный набор, вышел из купе.

По дороге в туалет разминулся с проводником.

— Доброе утро.

— Доброе утро, — ответно улыбнулся Андрей.

— Спать больше не будете? Постель можно убрать?

— Пожалуйста, — согласился Андрей.

И когда он, уже умытый, выбритый, в заправленной в джинсы рубашке, вернулся в купе, его диван был уже убран, а постель… куда-то же её спрятали ил и проводник к себе унёс? Но… ладно. Андрей повесил полотенце и положил бритвенный прибор в закрытый шкафчик — вчера проводник показал — и сел к столу. Отодвинул со своей стороны шторку. За окном стремительно летел назад золотой белоствольный лес. Солнца нет, но светло. Андрей посмотрел на часы. Почти восемь. Что ж, неплохого храпака даванул. Он сорвал со стакана бумажную крышечку, отпил. Молоко в меру холодное, сладковатое. Вот и отлично.

Из-за двери донеслось:

— Газеты, журналы…

Андрей встал и выглянул в коридор.

— Газетку не желаете? — весело обратился к нему молодой, едва ли старше него, вихрастый парень в форменной куртке.

— А свежие?

— Только со станка, горяченькие ещё.

Андрей охотно рассмеялся и купил «Столичный досуг». Теперь он завтракал со всеми удобствами.

Завозился, вздыхая и ворочаясь, сосед. Андрей вежливо продолжал читать газету и опустил её, только услышав:

— Ну, доброго утра всем.

— И вам доброго утра, — улыбнулся Андрей и снова укрылся за газетой, давая попутчику возможность спокойно одеться и привести себя в порядок.

Но попутчик ещё покряхтел и, заявив, что утро доброе, но раннее, снова заснул.

Андрей, не спеша, со вкусом позавтракал, сбросил стаканчик и тарелки в ящик под столиком и спокойно дочитал газету.

В отличие от плацкартного вагона мягкий вставать не спешил. Андрей снова взял расписание. Следующая остановка — Лугино, в двенадцать тринадцать и двадцать минут стоим, как раз выйти ноги размять, а пока… смотри в окно, любуйся на Россию. Книга в сумке, да неохота за ней лезть, к тому же… не стоит при чужом человеке, как бы тот крепко ни спал, вещи ворошить и показывать где у тебя что лежит. Сам себя береги — не забывай, ты смотри себе в окно, смотри. Тогда он ехал весной, а сейчас осень. У них, в Загорье, уже листопад вовсю, а здесь смотри-ка — листва жёлтая, а держится. Золотая осень? Похоже, она самая.

Иногда лес расступался, открывая равнину, усеянную маленькими городками, пологими холмами, с извивами рек и дорог. И лес уже похоже не сплошняком, а полосой вдоль дороги, ну да, Ижорье они уже давно покинули, пошла центральная, срединная Россия, Исконная Русь. Со свистом пролетел мимо какой-то городок, может, и побольше Загорья, а они сквозь него… здоровско всё-таки вот так сидеть и смотреть, мимо глаз пропускать.

Снова закряхтел сосед. Андрей посмотрел на висящую на плечиках тёмно-синюю, похоже, морскую форму и подумал, что не стоит сидеть вот так. Мало ли чего человек смущается. Может — он мысленно усмехнулся — ему протез пристегнуть надо. Ну, решил — делай. Он взял сигареты и вышел в коридор, хотя на столе была пепельница. Другого-то предлога у него нет.

В коридоре он с трудом разминулся с весьма осанистой дамой в фиолетовом халате с жёлтыми драконами и пунцовыми цветами. Дама окатила его испытывающе заинтересованным взглядом. Андрей вежливо улыбнулся ей, про себя охарактеризовав слышанным от Эркина. Было у них как-то на перегоне… У костров шныряли девки-дешёвки, цветных они игнорировали, да и те от них предусмотрительно шарахались. А к их костру одна подкатилась, Эркин как раз у стада был. Фредди шлюху шуганул, а тут и Эркин подошёл, и та сразу умоталась. А у них зашёл разговор о шлюхах, стервах и дурах. Это по Фредди. У Эркина классификация оказалась куда побогаче и поинтереснее. Они животики надорвали, Фредди чуть шляпу в костёр не уронил.

В тамбуре ощутимо тянуло холодом по ногам, будто он опять… босиком на снегу. Андрей быстро выкурил сигарету, выкинул окурок в щель под колёса и вернулся в вагон. Да, похоже, все проснулись. Дамы в халатах, мужчины в… да, правильно, пижамах, и все такие сытые да холёные, точно говорят, что кому война — это тётка зла, а таким война — так и мать родна. Бегал проводник, разнося чай и убирая постели. Андрей прошёл к своему купе, на секунду запнулся: стучать или нет, и вошёл, не постучав.

197