Аналогичный мир - 4 (СИ) - Страница 259

К оглавлению

259

Женя протянула руку погладить его по голове, и он, как всегда, перехватил её ладонь и поцеловал.

— Иди спать, Эркин, ты тоже устал.

Он кивнул и тяжело, опираясь о стол кулаками, встал.

— Иди, Эркин, — повторила Женя. — Я сама уберу.

Спорить с Женей Эркин никогда не мог, а сейчас и не хотел.

И, когда Женя вошла в спальню, он уже спал.

ТЕТРАДЬ СТО ПЯТАЯ

Утром Андрей проснулся как ни в чём не бывало. Вчерашнее помнилось смутно, как путаный невнятный сон. Но расспросов Жени он всё-таки опасался и надеялся на Эркина, что тот сам всё Жене объяснит.

Видно, так и случилось. Потому и Женя ни о чём его не спросила. И Эркин не поминал вчерашнего. Разговор шёл о покупках на воскресенье. Женя решила, что раз такой большой званый обед, то надо обновить приборы. А то их ложки-вилки ещё джексонвилльские, разномастные, разнокалиберные и старые. И из одежды нужно прикупить и Алисе, и…

— И тебе, Женя, — твёрдо сказал Эркин.

— Конечно, — горячо поддержал его Андрей. — Женя, званый ужин это не хухры-мухры, надо, чтоб всё на уровне.

— Как ужин? — растерялась Женя. — Эркин?

Эркин немедленно покраснел и уткнулся в свою чашку.

— А просто! — с залихватской небрежностью ответил Андрей. — К семи соберёмся, в восемь сядем, и на всю ночь, чтоб небо загорелось, — закончил он по-английски и вскочил на ноги. — Всё, Женя, спасибо, вкусно до обалдения, я побежал.

И нет его.

Женя беспомощно посмотрела на Эркина и побежала будить Алису: в будни её хоть краном из постели вытаскивай. Эркин перевёл дыхание и пошёл убирать в спальне.

Заглянул он и в комнату Андрея. Будто и впрямь могли остаться какие-то следы от вчерашнего. Ну, обошлось — так значит, обошлось. Эркин растопырил пальцы и осмотрел их. Да, голова забудет, а тело всё1 помнит, он хотел помочь Андрею и помог, а что дорога оказалась лишней… да, так и было, от смены до камеры, чтоб лечь и заснуть, как раз полдороги до дома.

— Эркин, — позвала его из прихожей Женя. — Мы пошли.

— Да, Женя, — откликнулся он, но, когда вышел в прихожую, там уже никого не было.

В квартире стояла белая зимняя тишина. Эркин вздохнул, огляделся, прикидывая, что ещё сделать. Сегодня пятница, а завтра уже приедет профессор, так что всё надо успеть сегодня. Полы он везде натёр, в большой комнате теперь тоже… приятно, цветы… а если в большую комнату купить…он пошёл в гостиную прикинуть, насколько его идея не помешает всему остальному.

Здесь и застала его Женя.

— Эркин, ты что?

Эркин, на корточках вымерявший ладонями угол, обернулся.

— Женя, смотри, давай купим для цветов, ну, на ножке, как столик, только маленький и высокий.

— Жардиньерку? — решила уточнить Женя.

— А, так это так называется: — удивился Эркин и повторил по слогам: — Жар-динь… — и запнулся.

— Жардиньерка, — повторила Женя и заторопила его: — Давай, Эркин, нам ещё в кучу мест надо успеть.

— Конечно, — встрепенулся Эркин. — Я быстро.

И впрямь Женя в кухне и повернуться не успела, как он был уже одет, обут и готов к выходу. Женя торопливо обулась, надела пальто и повязала платок.

— Эркин, деньги взял?

— Тысячи хватит?

— Ты с ума сошёл, такие деньжищи, двести рублей за глаза.

— Двести мало, — сказал Эркин, не споря, но так, что Женя поняла: он что-то задумал и решения не изменит.

Уже давно привычными движениями Эркин проверил на себе бумажник, ключи и сумку в карманах полушубка, Женя взяла сумочку и неизменную сумку для покупок.

В коридоре и возле дома, как всегда в будничное утро, пустынно, но в городе попадались прохожие, а на площади у Торговых рядов было уже людно и даже толчея, конечно, не как в выходной или под праздник, но всё-таки… зазывалы, разносчики, крики, гомон… Эркин шёл рядом с Женей, поглядывая по сторонам с благодушным интересом. Мелькали знакомые и полузнакомые лица, все выкрики понятны, его не задевают, а о Жене и речи нет. Он уже давно понял, что, хотя и сказал тогда старшой, чтоб не звонили, но о его драке с ряхой знают, и о том, за что он Ряху чуть насмерть не придавил, тоже знают. Но в глаза никто ничего не говорил, и сам он благоразумно не поминал об этом. Хоть и помнил.

Сначала зашли в ювелирный. Женя поахала, повосхищалась серебряными ложечками, вилками и стопочками, но решительно сказала:

— Дорого. Лучше возьмём мельхиоровых, но полный комплект.

Продавец, бледный, будто он и жил здесь среди чёрного бархата и холодного блеска, уточнил:

— Простую полудюжину набрать прикажете?

— Нет, — сразу ответил Эркин. — Полную дюжину. И… Женя, как тебе? — он показал на большую важно раскрытую тёмно-красную коробку, наполненную ложками трёх размеров и вилками.

Продавец с интересом проследил за его жестом и повернулся к Жене.

— Ну-у, — с сомнением сказала Женя. — Это столовый только, а я хочу, и чайный, и десертный чтоб были.

— Подберём, — бодро ответил продавец, с неожиданной ловкостью переставляя на прилавок явно тяжёлую уже тёмно-синюю большую коробку. — Это, изволите видеть, Учановского завода, у них всегда цветы в гирлянды собраны.

Действительно, ручки ножей, вилок и ложек украшали гирлянды металлических цветов. Эркин взял нож, попробовал, как ложится в ладонь, тронул большим пальцем лезвие.

— Учанов сталь ставит, — заверил продавец. — Умеючи заточить, так на век хватит.

— Хорошо, — кивнул Эркин. — Так, а рыбный набор тоже отдельно?

К удивлению Жени и ещё большему продавца, Эркин, оказывается, хорошо разбирался в сервировке. Коробку убрали и уже с заметным трудом выложили другую, тёмно-зелёную и вдвое больше, где вилки, ножи и ложки лежали в два этажа, и было уже всё и для закуски, и для обеда, и для чая. И всего по дюжине. Эркин согласился и спросил ложки к кофе. Нашёлся и кофейно-десертный набор. Потом стали подбирать всевозможные лопатки, щипцы, раздаточные и разливные ложки и вилочки… груда получалась внушительная. И цена тоже. Эркин достал бумажник и расплатился. Коробки перевязали, уложили аккуратным бруском и ещё раз перевязали.

259