Аналогичный мир - 4 (СИ) - Страница 68

К оглавлению

Эркин перевёл взгляд на Тима.

— А ты?

— Я их не рассматривал, — буркнул Тим.

Андрей насмешливо сощурил глаза, но промолчал.

— Тогда всё, — по-прежнему требовательно сказал Эркин. — И хватит, — и по-русски: — Что было, то быльём поросло, так?

— Так, — решительно кивнул Тим.

— Пусть будет так, — помедлив, сказал Андрей.

— Ну, — Эркин протянул руку и, когда Андрей и Тим положили на его ладонь свои, ловко переплёл их пальцы между собой и со своими и через секунду распустил рукопожатие. — Всё. Андрей, ты здесь? Я к костру.

— Не бойсь, — ухмыльнулся Андрей. — Не потеряюсь.

— Я пригляжу, — серьёзно пообещал Эркин, уходя к костру.

Они остались вдвоём. И после недолгого молчания Андрей повторил фразу, с которой начинал разговор.

— А водишь ты классно, — и предложил: — Помочь?

Тим медленно кивнул и ответил по-русски:

— А ты что-то умеешь?

Сидя у костра, Эркин изредка посматривал в сторону автобуса. Вроде, там всё было мирно. Он взял свежесрезанный гибкий прут, повертел.

— Зачем так, кутойс?

— Чтобы остался живым, — ответил на шауни Громовой Камень, нанизывая на свой прут кусочки мяса и продолжил по-русски: — И ставь наклонно, чтобы на них не огонь, а жар шёл, понимаешь?

— Да, кутойс, — ответил на шауни Эркин.

Артём удивлённо посмотрел на него и, когда Громовой Камень встал поправить огонь с другой стороны, присел рядом на корточки и спросил камерным шёпотом по-английски:

— Ты что, по-индейски знаешь? А говорил, что питомничный.

— Учусь, — так же тихо ответил Эркин.

Артём задумчиво кивнул, глядя на его работу и перешёл на русский.

— Так ты хочешь стать индейцем или русским?

Эркин вскинул на него глаза и ответил вопросом:

— А ты?

— Я русский, — с невольным вызовом ответил Артём. — Православный, вот!

— Угу, — Эркин кивнул и вернулся к работе. — Ну и будь им.

— А ты?

— А я, — Эркин озорно улыбнулся. — я уж останусь нехристем, — и громко: — Давай за сушняком, малец.

— Больше не надо, — остановил его Громовой Камень. — Да, правильно, вот здесь его ставь. Всё.

— Всё? — переспросил подошедший к ним Андрей. — Это что ж, по пруту на каждого?

— Не плачь, я поделюсь, — ответил Эркин.

Грохнул дружный хохот.

— Ну, братик, ну… — Андрей покрутил головой. — Ладно, пойду накрывать помогу.

— Там и без тебя тесно, — рассмеялся Эркин.

Весёлая толкотня и суета захватили Джинни. Она давно скинула и куда-то забросила свою курточку, оставшись в ковбойке с закатанными выше локтей рукавами. Её кексики так всем понравились. Конечно, основную работу сделала мама, она только помогала, но всё равно, очень приятно.

— Потом напишешь мне рецепт, хорошо? — улыбнулась Калерия Витальевна.

— Да! — засмеялась Джинни. — Да, конечно.

Засмеялась от удовольствия, от того, что всё так хорошо, что в небе стоят ярко-белые, круглые, как из взбитых сливок, облака, что поют птицы, а от костра тянет запахом поджаривающегося мяса, а от самоваров приятным дымом. Она подошла к костру. Как странно: костёр без дыма. Джинни повторила это вслух.

— Огонь есть, а дыма нет?

Громовой Камень встал, ещё раз оглядел своё хозяйство.

— А нам и нужен только огонь, — ответил он по-русски. — Невысокий, но жаркий. Это же не сигнальный костёр.

Два последних слова он произнёс на шауни, и Андрей сразу переспросил:

— Что, кутойс?

— Сигнальный костёр, — перевёл тот сам себя на русский. — Сигналят дымом и тогда костёр делают по=другому.

Эркин беззвучно шевельнул губами, повторяя новое слово.

— Пахнет как вкусно, — подошла к костру Полина Степановна, единственная из женщин не в брюках, а в длинной сборчатой юбке. — Ты его никак вымочил, Гриша?

Громовой Камень улыбнулся.

— Немного. Всех трав я не достал, так…

— А не пережарятся?

— Сырое мясо тяжёлое, сгибает прут, а гот овое легче, прут сам уберёт его от огня, — объяснил Громовой Камень. — Когда удачная охота, целых оленей так жарят.

— Это ж какие прутья нужны? — удивился белобрысый Никита из «Б».

Громовой Камень рассмеялся.

— Деревья молодые перевязывают сверху и на них подвешивают. Дерево само всё сделает.

— И живым останется, — кивнула Полина Степановна, откровенно любуясь Громовым Камнем.

Смотрела на него во все глаза и Джинни. Она впервые видела… настоящего индейца. В учительской и тогда, на вечеринке он был как все, ну, почти как все, а здесь…

И под этими взглядами Громовой Камень убедился, что поступил правильно, поехав в племенном. Здесь это уместно и даже…

— К столу, давайте, к столу!

— О, это дело!

— Эркин, — Андрей дёрнул брата за рубашку. — Айда к реке.

— Айда, — тряхнул головой Эркин.

Они сбежали к реке, вымыли руки и умылись холодной обжигающе чистой водой. Некоторые, в том числе Тим и Громовой Камень, последовали за ними.

— Кутойс…

— Да, — Громовой камень повернулся к Эркину.

— Этот узор, — Эркин, не касаясь, полосу тесьмы, нашитой поперёк кожаной рубашки. — Он что-то означает?

— Да, — кивнул Громовой камень и улыбнулся. — Потом расскажу. Уг?

— Уг, — ответно улыбнулся Эркин.

Он пропустил Громового Камня вперёд и пошёл следом, чтобы если что, подхватить и поддержать, но Громовой Камень шёл неуклюже, подволакивая ногу, но уверенно.

У скатертей рассаживались с шумным весельем. И так получилось, что расселись по классам. Эркин и Андрей сели рядом, и почти сразу рядом с Эркином остановился и нерешительно затоптался Артём. Он уже жалел, что сорвался. Ссориться с Эркином ему совсем не хотелось. Ведь как ни крути, а другой защиты у него нет и не будет.