И уже подойдя к двери, она, ойкнув, метнулась обратно к комоду и достала маленькую коробочку. Ну вот, теперь всё в порядке.
Её действительно заждались. И, когда она появилась в дверях гостиной, Алиса, взвизгнув, сорвалась с места, восторженно ахнул бурлаков, восхищённо присвистнул Андрей, а Эркин… Эркин мгновенно оказался рядом, и его губы нежно коснулись её виска.
— Какая ты красивая, Женя, — услышала она его шёпот и повернулась к нему, встретившись губы в губы.
— Всё правильно, — авторитетно заявила Алиса. — Жених и невеста всегда целуются.
— Ты-то откуда знаешь? — Андрей сделал вид, что хочет дёрнуть её за локон.
— Отстань, — Алиса спряталась за Бурлакова и уже оттуда, считая себя в безопасности, добила противника: — А ежли ты невежа, то иди ты в баню!
— Алиса! — немедленно возмутилась Женя, оторвавшись от Эркина. — Будешь так себя вести, немедленно спать пойдёшь.
— А пусть он меня не доводит.
— Ладно, племяшка, сквитаемся. Женя, во как хорошо!
— Да?! — радостно удивилась Женя. — Вам нравится?
— Очень, — искренне сказал Бурлаков. — Женечка, вы сасми чудо и выглядите чудесно.
Когда все всем и всеми восхитились и полюбовались, Женя посмотрела на часы. Без пяти семь. Андрей заметил её движение.
— Подождём чуток, Женя, а?
— Хорошо, — улыбнулась ему Женя. — Конечно, подождём. Да, Эркин, я забыла совсем, вот возьми.
— Что это, Женя? — удивился Эркин, рассматривая маленькую красную коробочку и почему-то медля её открывать.
— Это кольцо, — просто объяснила Женя. — Я хочу, чтобы ты сегодня тоже был с кольцом.
— Конечно, — поддержал её Бурлаков.
Эркин открыл было коробочку, но Андрей остановил его.
— Нет, давайте по правилам. Женя, давай своё кольцо, Алиска, держи, вот так… а вы рядом встаньте, батя, ты наденешь?
Он сейчас был готов что угодно превратить в церемонию, лишь бы потянуть время.
— Нет, — улыбнулся Бурлаков. — Если по правилам, то Эркин наденет Жене, а Женя Эркину.
— А попом кто будет? — спросила Алиса. — Ну, если мы в церкву играем, то поп нужен.
— Ну, ты даёшь, племяшка, не лезь, куда не просят.
— Дедушка, меня опять доводят, — известила Бурлакова Алиса о возможном развитии событий.
— Алиса, прекрати, — сказала Женя, глядя на Эркина. — Эркин, а нам нужны ещё слова?
— Нет, — сразу ответил Эркин, так же неотрывно глядя на Женю. — Я уже дал клятву.
Он взял из коробочки кольцо Жени и надел ей на палец, а потом Женя так же взяла кольцо и надела ему. И так стояли, молча глядя глаза в глаза и держась за руки. Даже Алиса притихла, внимательно и очень серьёзно глядя на них. Щурился, как он сильного света, Бурлаков, прикусил губу Андрей.
Эркин поднёс к лицу их переплетённые пальцы, прижался к ним на мгновение губами и отпустил, улыбнулся своей «настоящей» улыбкой.
— Поздравляю вас, Женечка, Эркин, — обнял их Бурлаков.
Потом Андрей обнимал Эркина и чмокал Женю в щёку. И в разгар этой весёлой суматохи раздался звонок.
— Есть! — выдохнул Андрей. — Я ж говорил, что приедут! — и метнулся в прихожую.
Алиса со всех ног кинулась следом.
Только подрулив к «Беженскому Кораблю» и остановившись у нужного подъезда, Тим сообразил, что семьдесят седьмая — это же… так эти «акулы» к Морозу?! Ну, ну…! Но думать было уже некогда: надо выгружать коробки, а такие господа сами таскать ничего не могут, и о какой же свадьбе шла речь, неужто Андрей жениться надумал, а этих в гости позвал, ну, у лагерника знакомства и похлеще могут быть, это-то понятно, но почему тогда этот… Джонни о годовщине говорил, совсем всё на хрен запуталось.
Большой трёхбашенный дом произвёл на Джонатана и Фредди весьма сильное впечатление.
— В самом деле… корабль, — сказал Джонатан.
— Да, сэр, — откликнулся Тим. — Его все здесь зовут «Беженским Кораблём».
— Угу, — кивнул Фредди и вдруг: — В этом же крыле живёшь?
— В башне, сэр, — ответил Тим, направляясь к подъезду.
Подъезд и лестница не роскошные, как сразу отметил Джонатан, но чистые, все двери с войлочными прокладками, видимо для тепла, на площадке между маршами заметно пахнет табаком, дешёвыми сигаретами, но окурков нет, и перегарного запаха тоже. Ещё одна дверь, длинный, похожий на гостиничный, коридор. Перед дверями разноцветные коврики, но ни картин на стенах, ни ковровой дорожки, хотя… может, это здесь и не нужно. А вот и семьдесят седьмая. Джонатан высвободил руку — он нёс букет, оказавшийся почти в половину его роста — и позвонил.
Секунды напряжённой тишины… и шумно распахивается дверь.
— Во! Я же говорил, что приедут!
Выбежав вслед за Андреем и Алисой в прихожую, Женя увидела двух мужчин с какими-то свёртками, а следом вошёл Тим, с явным напряжением неся две коробки.
— Во! Наконец-то! Я же говорил! — шумно ликовал по-английски Андрей.
— Привет, Фредди, здравствуйте, сэр, — радуясь, что наконец-то кончилось это ожидание, здоровался Эркин.
Упоённо визжала, прыгая вокруг, довольная суетой и шумом, Алиса.
Тим поставил коробки — дальше не его дело — и выпрямился.
— Спасибо, — повернулся к нему Джонатан и протянул пятьдесят рублей. — У нас самолёт в шесть ноль семь.
— Да, сэр, — кивнул Тим, принимая деньги. — Машина будет в четыре пятьдесят.
От Сосняков до Загорья как раз с чаевыми двадцать пять и два рейса… всё сходится. И он уже повернулся было уходить, как Алиса остановила его.