Аналогичный мир - 4 (СИ) - Страница 65

Сказал это не Андрей, кто-то другой, но Андрей, твёрдо глядя в глаза тиму, подхватил:

— Да, их ведь в лагеря отправляли.

— Да уж, — опять пожилой. — Наслышались мы. Страшные дела там творились. Потому империя эта, — он замысловато выругался, — и постреляла их. Чтоб свидетелей не осталось.

Эркин уже понял замысел Андрея и открыл было рот, но говорить ему не пришлось.

— У Мирона Трофимовича, — сказал кто-то, — два сына было. Оба на фронте, одного убило, а другой как раз в плен и попал.

— В начале войны пленных много было. Никто не уцелел.

Эркин много раз слышал подобные разговоры и рассказы ещё в лагере, да и здесь не раз, но сейчас слушал их совсем по-другому. Каждое слово, каждая фраза били по Тиму, и Тим это понимал.

— Поймать бы кого из тех, — мечтательно сказал Трофимов.

— Что над пленными куражились?

— Точно, — кивнул Андрей. — Им ведь мало было убить, им, гадам, покуражиться надо было, помучить.

Тим слушал всё это молча. Он не смог даже вставить заготовленное: «Ты-то откуда это знаешь?». Все знали, все, оказывается, про лагеря слышали, что там насмерть замучивали, что в последние дни всех постреляли, поголовно.

Андрей по-прежнему смотрел на него в упор. Держался Тим как надо, бровь не дрогнула, что да — то да, но… понял? И, убедившись, что понял, что фраза: «Скажешь про меня, скажу про тебя», — уже не нужна, Андрей мягко исподволь увёл разговор на завтрашнее. Как с местом-то решили?

Эркин перевёл дыхание.

Постепенно на крыльце собрались все, и общий разговор стал деловым. Обговорили маршрут. Тим спокойно достал карту и по ней разметил, кого, где и во сколько он подхватывает. Кто чего приносит, решили ещё раньше. К учителям решили приехать на дом. К каждому.

— Я им так и сказал, — кивнул веснушчатый, что и заварил всю кашу.

— Надеюсь, ты был вежлив, — рассеянно сказал по-английски Тим, складывая карту.

— Чего? — не понял веснушчатый.

Тим досадливо тряхнул головой.

— Ничего, — ответил он уже по-русски. — Так просто.

Он сам не понимал, как это у него вырвалось. И тут неожиданно пришёл ему на помощь Андрей.

— Правильно, надо ещё раз подойти пригласить и сказать, во сколько за каждым заедем.

Эркин кивнул и оглянулся на Артёма.

— Пошли.

— Точно, — кивнул Андрей. — Идите. От «А» кто с вами? Ты? Пойдёт. А от «Б»?

— А ты здесь подожди, — легко надавил ему на плечо Эркин.

— Верно, — согласились остальные. — А то ещё заржёшь не вовремя, знаем мы тебя.

— Так они всё равно сейчас заняты, — остановил их пожилой. — Вот когда выйдут, тогда уж…

— Тоже дело…

— Ну да…

Ещё раз обговорили, кто чего приносит, поспорили: не мало ли спиртного.

— При учителях надрызгаться хочешь?

— Срамота!

— Бутылка на брата — нормально.

— Для учительниц вина надо. Сладенького.

— Бабского-то?

— Ну да.

— Пойдёт. А Трофимычу коньяку. Директор всё-таки.

— Скидываемся?

— Мы купим.

— И я с вами.

— Выдюжите?

— Не бойсь! Закуси-то хватит?

— Не напиться, так обожраться?

— Ладно, мужики, чего мы…

— Как бабы.

— Да уж.

— Сейчас пивка бы…

— Потерпишь.

— Сказали, в четыре дадут.

— А сейчас сколько?

Андрей подтолкнул плечом Эркина, и они выбрались из толпы.

— Во! — показал ему Эркин оттопыренный большой палец. — Классно сделал.

— Думаешь, понял? — самодовольно ухмыльнулся Андрей. — Слушай, а чего ты Тёмку позвал учителей приглашать? Он что…? — и поперхнулся концом фразы, потому что Эркин быстро и сильно наступил ему на ногу, тут же отпустил и улыбнулся.

— Мог и сказать, — пробурчал Андрей.

— А зачем? — так же тихо ответил Эркин.

Справки вручали по классам. В их классе это были даже не справки, а аттестаты за начальную школу. И после, налюбовавшись полученными тёмно-зелёными книжечками, заполненными строчками, печатями и подписями, Эркин и Артём дождались в коридоре остальных, и все вместе пошли в учительскую. Ещё раз пригласили всех учителей, сказали, во сколько приедут за ними.

— И ничего не надо, — улыбался Роман из «А». — У нас всё есть.

— Пикник в лесу? С удовольствием, — рассмеялась Джинни.

Никто не отказался. И, когда делегация ушла, Мирон Трофимович оглядел коллег и улыбнулся.

— Надо же как придумали. Ну-ка, коллеги, признавайтесь. Чья работа?

— Полная самодеятельность, Мироша, — ответила Полина Степановна. — Я бы до леса в жизни не додумалась.

— Это после того, как ты трёх берёзках заблудилась, а потом прямо на ёжика села? — спросил Аристарх Владимирович.

— Ты бы, Арик, ещё школу вспомнил! — совсем по-девчоночьи фыркнула Полина Степановна. — И лягушек в портфеле.

— Помню-помню, — кивнул Мирон Трофимович. — Визгу было много. И твой выбор в пользу филфака стал окончательным и бесповоротным.

— Да, хватит вам. Кое-что я на завтра спеку.

Полина Степановна оглядела остальных, и все закивали. Конечно, их пригласили, но и им надо кое-что вложить. Договорились, кто чего сможет и успеет. Чтобы и к чаю, и к водке. Спиртного не надо, этим и без них запасутся. А вот…

— Я принесу мяса, — улыбнулся Громовой Камень. — Попробуете мяса с живого огня.

— Это… по-индейски? — спросила Джинни.

— Да, — кивнул Громовой Камень.

Он уже думал об этом, как только услышал приглашение. И решил, что пойдёт в племенном. Хотя бы пот ому, что мокасины и леггинсы в лесу удобнее ботинок и брюк. И даже успел купить мяса и необходимых трав и договориться с Ефимовной о тазике для выдержки. Живой интерес, с каким Ефимовна наблюдала за его кулинарными упражнениями: нарезкой мяса и трав, обваливания мяса в травах и укладкой в определённом порядке — даже несколько польстило. Ну что ж, возможно это станет его маленьким вкладом в… региональную культуру — вспомнил он подходящий термин. И назовём его… так и назовём индейским маринадом.